Теория подковы

Теория подковы (англ. Horseshoe theory) или принцип подковы — подход к рассмотрению политических движений, согласно которому левые и правые радикалы ближе друг другу в ряде вопросов, чем каждый из них — к центристам. Сформулировал сабж французский философ и писатель Жан-Пьер Фэй, но кто это знал, не посмотрев в Википедию? ЧСХ, первое широкое упоминание теории подковы относилось к тому, что крайне правые и крайне левые одинаково не любят евреев (лол).

Со временем принцип получил расширенное толкование, и вполне логично применять его к другим примерам вида «крайности сходятся». Может толковаться в пользу радикалов или наоборот, золотой середины. Наряду с Окном Овертона, политкоординатами и таблетками теория является источником набросов, срачей и, конечно же, мемов.

Леваки с теорией подковы не согласны и вывели свою — «рыболовного крючка» (объяснение см. по ссылке), что является очевидным унылым форсед-мемом. Возможно, и праваки недовольны сабжем со своей стороны, что парадоксально… снова его подтверждает, ха-ха!

Почему так происходит

Романтический вариант. А что удивительного: оба ж язычники!

• Ультраправые и ультралевые движения, хоть и противостоят друг другу иногда до смерти в буквальном смысле, но по отношению к домодерновым ценностям могут быть в чём-то схожи. Тот же фашизм в исходной форме многое взял не из исконно-посконных ценностей, а из творческого движения футуризма.
• Находясь в маргинальном поле, и ультраправые, и ультралевые, по очевидным причинам негодуют на власть, испытывают попаболь к системе, истеблишменту, нормисам и так далее.
• Похожее явление: в силу некой своеобразной аскетики, граничащей с гностицизмом и мироотрицанием, леворадикальные движения могут осуждать «буржуазные излишества» и разнообразный гедонизм, и это приводит к внешней схожести с ультраконсерваторами-пуританами. Но тут, пожалуй, даже тактический союз невозможен, в отличие от «комми и наци вместе против государства». Пример рассуждения на эту тему.
• Внезапно, блин: хоть у радикалов как правило и много всяких фимозных теорий (и практик), но, будучи людьми неравнодушными, они могут восставать против очевидного, но внешне респектабельного зла. И иногда это становится шагом к антинигилистическим взглядам.

Внезапно, некое подтверждение теории подковы можно найти в Библии: «Знаю твои дела, ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откровение 3:15-16). В данном случае по части толкований совсем неверующий человек несколько оправданнее в глазах Бога, чем уверовавший, но относящийся к вере несерьёзно. Но этим смыслы изречения не ограничиваются.

О подобном также писал К. С. Льюис в книге «Размышления о псалмах»:

«	«Обычный человек», потихоньку изменяющий жене, иногда плутующий, не нарушая законов, несомненно «ниже», чем тот, кто служит идее, подчиняя ей желания, выгоду и даже самую жизнь. Но именно из этих, «высших», выходят страшные, бесовские люди — инквизиторы, члены Комитета Общественного Спасения. Безжалостным фанатиком становится не обыватель, а потенциальный святой. Тот, кто готов умереть за идею, готов за неё убивать. Чем больше ставка, тем больше искушение… Когда сверхъестественное входит в человеческую душу, оно дает ей новые возможности и добра и зла. Отсюда идут две дороги: к святости, любви, смирению — и к нетерпимости, гордыне, самодовольству. Одной дороги нет — назад, к пошлым грешкам и добродетелям неразбуженной души. Если Божий зов не сделает нас лучше, он сделает нас намного хуже. Из всех плохих людей хуже всего — плохие религиозные люди. Из всех тварей хуже всего — тот, кто видел Бога лицом к лицу.	»

И Артур Мейчен в рассказе «Белые люди»:

«	Я полагаю, что грех — это не что иное, как попытка проникнуть в иную, высшую сферу недозволенным способом. Отсюда понятно, почему он встречается крайне редко — немного найдется таких людей, кто вообще стремится проникнуть в иные сферы, высшие или низшие, дозволенным или недозволенным способом. Люди, в массе своей, вполне довольны собственной жизнью, какой бы она ни была. Поэтому так мало святых, а грешников (в истинном смысле этого слова) и того меньше. Стать великим грешником, возможно, даже труднее, чем великим святым… Достижение святости требует таких же или, по крайней мере, почти таких же огромных усилий; но святость предполагает благие и естественные пути. Это попытка вновь обрести экстаз, который был присущ людям до грехопадения. Грех же является попыткой обрести экстаз и знание, которые подобают лишь ангелам, а потому, предпринимая такую попытку, человек в конце концов становится демоном.	»

Примеры

В реальной жизни

Разом супротив государства!

• Собственно, первопример. Неонацисты не любят евреев и конкретно государство Израиль по понятной причине. А ярые антифа — так как это оплот западного капитализма и, опционально, нацизма (мононациональное государство, есть религиозная дискриминация не-иудеев и т. п.).
• И вообще красно-коричневые как явление ― от французского национал-синдикализма (возникшего как синтез идей социалиста Жоржа Сореля и национал-монархиста Шарля Морраса и его движения «Аксьон Франсез») и национал-большевизма Эрнста Никиша и Николая Устрялова до так называемой «Русской партии» в СССР и постсоветских движений вроде той же Национал-большевистской партии Дугина-Лимонова и Движения в поддержку армии Льва Рохлина. Причём это явление по-прежнему вполне интернационально: например, неонацист-неоязычник из Новой Зеландии Керри Болтон написал хвалебную книгу про Сталина; СССР хвалили и такие персонажи с ультраправого фланга, как Константин фон Хоффмайстер и Джейсон Реза Джорджани.
• Также правые оккультисты-неоязычники (фанаты Юлиуса Эволы, Мигеля Серрано и Йорга Ланца фон Либенфельса) и левые хиппари-ньюэйджеры, см. иллюстрацию выше. Общие пункты — антикапитализм, антисциентизм, апелляция к древним традициям и поклонение природе (собственно, и коллективное Аненербе, и коллективный Вудсток имеют свои корни в оккультных движениях вроде теософии и в немецком романтизме 19 века, в авторах вроде Гёте и Новалиса), а также, нередко, и моральный релятивизм. Что касается последнего пункта, то здесь характерный для фошыстов мрачноштанный нигилизм в духе Роди нашего Раскольникова (мол, арийским сверхлюдям законы унтерменшей не писаны) органично сливается с характерным для ньюэйджеров отношением к жизни и к смерти как к детской игре, которое лучше всего выразил Курт Воннегут в пьесе «С днём рождения, Ванда Джун!»: «У нас наверху тут все счастливые: и зверушки, и солдаты убитые, и те, кого на электрический стул посадили, и все-все. Кто бы из-за чего ни попал сюда — все только рады и довольны. И никто не обижается. Так что, если вам хочется убить кого-нибудь, — даже не раздумывайте! Прямо сразу и убивайте! Кого бы ни прикончили — он только расцелует вас за это!». Свой законченный вид эта подкова обрела в лице банды Чарльза Мэнсона, но предпосылки были и раньше — например, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и глава коллаборационистского правительства Норвегии Видкун Квислинг, которые оба оправдывали Холокост рассуждениями нью-эйджевского толка.
• По обеим сторонам конфликта вна Украине с 2014 г. наблюдается подобное явление. Причём не всегда это союз типа «православный казак и совок-краскон»: в Новороссию могли одновременно заехать патентованные зигомёты и антифа-интербригады. Со стороны Украины это парадоксальный внешне союз праворадикалов, которым власть нередко даёт карт-бланш, и типичных либертинов-майданщиков «слева». Впрочем, во время СВО принцип несколько смазан, ибо тут воюют не кучки добровольцев, а довольно широкие массы с обеих сторон.
  • Идеолог укронацизма Дмитро Корчинский после майдана на волне ненависти к либеральным бунтарям ездил на Селигер — учить русских бороться с оранжадом. Сохранились фото сабжа с основоположником неоевразийства и яростным имперским реваншистом А. Дугиным (да и раньше они были знакомы).
• Восточная Германия, экс-ГДР. Некогда самое левое, самое лояльное Совку государство соцлагеря. Какое-то время после объединения эти товарищи, как и стоило ожидать, голосовали за «Linke», наследников СЕПГ. Но к десятым годам осси чуть менее, чем полностью перешли в электоральный стан… праворадикальной AfD!
• Левые и правые модернисты в Церкви (ну, и вне её, если раскольники) смыкаются по ряду тезисов: «наши озарения выше скучных канонов», «унылая бюрократия — плохо», «пора уходить в катакомбы» и т. п.
• Адепты сеттинга шлангов и некоторые праворадикалы, ненавидя ислам и мигрантов, при этом культивируют отношение к обществу (и конкретно женщине), как у этих самых «ослолюбов», иногда подспудно («мы выражаем дух старой Европы и Домостроя»), а нередко и прямо («у-у-у, блудливых натрашек всех в паранджу, даешь русский шариат»).
• И, шире, (нео)фашисты и исламисты. От простого заимствования тактик вроде отрезания голов и терактов против мирных граждан (сравним, скажем, теракт Андерса Брейвика с аналогичными терактами в Париже в 2015 году) до общих идеологических моментов вроде того же антисемитизма, и даже прямых деклараций в духе «Ислам ближе католицизму, чем православие» (Анте Павелич и его партия усташей)/«Ислам ближе православию, чем католицизм» (российские неофашисты-дугиноиды). Самые яркие исторические примеры — сотрудничество Гитлера с муфтием Иерусалима Амином аль-Хусейни, боснийские и албанские подразделения СС, МВСН и хорватского домобранства, мусульманские черносотенные организации в России и эмигрантской среде вроде дореволюционного ЦНМО, Дружин Зеленого Знамени времен Гражданской или мусульманской секции в ВФП Родзаевского, а также персонажи вроде Кристиана Буше (французского нацбола-дугиноида и исламофила), Дэвида Мьятта (основателя Ордена Девяти Углов, который умудрялся быть одновременно неонацистом, исламистом и сатанистом) и Гейдара Джемаля (политика исламистского толка и по совместительству ― соратника Дугина по «Чёрному ордену СС» Евгения Головина). За подробностями также курить книгу Сергея Лопатникова «Зелёная крона с чёрными корнями».
  • Здесь общих исторических корней нет, но есть некоторые сходные социальные предпосылки. И фашизм, и исламизм расцвели в странах, где «опоздала родиться» буржуазия, и где долго сохранялся архаично-патриархальный уклад, а значительную часть населения составляло крестьянство. Кроме того, обе идеологии в значительной степени имеют свои корни в национально-освободительных движениях, и как итальянские чернорубашечники позиционировали себя прямыми преемниками карбонариев и Рисорджименто, так и исламисты выросли из движения Исламского возрождения. Как следствие, и фашизм, и исламизм сочетали революционный пафос, элементы модернизма и социал-популизм с реакционной идеологией (прямо по Вильгельму Райху: «сложение реакционных идей с революционными чувствами»), причём эта реакционность носила скорее народно-фольклорный, чем монархический характер (вспоминаем, например, исторически предшествовавшее нацизму немецкое движение фёлькиш). А тот же Корнелиу Кодряну и его «Железная гвардия» прямо апеллировали и к народной религиозности ― здесь уже буквальная аналогия с тем же Талибаном.
• SJW, в общем и целом стоящие на фундаменте крайнего либертинажа, в своей борьбе против «объективации» и «навязанных стандартов красоты» иногда становятся похожи на яростных пуритан или забавных советских моралистов вроде «Научи хорошему» — например, требованием убрать из медиа полуголых красоток. Более того, некоторые порцы за социальную справедливость ещё и горазды искать «скрытые смыслы» во всём, что их роднит с правыми конспирологами.
  • В борьбе с «сжв-моралфагами» правачки в свою очередь могут начать хвалить всякую порнуху и разврат, лишь бы як не у культурмарксистов! Подкова превращается в самозацикленную бутылку Кляйна…
• Имеет место и союз тех же SJW с исламистами против белых мужиков-угнетателей. Это и организации вроде «Queers for Palestine» (что с теми квирами по законам шариата сделали бы в той Палестине, скромно умолчим), и даже прямые призывы не педалировать тему изнасилований, если насильник неполиткорректной национальности и вероисповедания, дабы не портить тем репутацию. Причём, несмотря на кажущуюся разнородность, эти явления имеют общие корни: и западные левые движения, породившие SJW, и антиколониальные движения в странах Третьего мира, породившие тот же ХАМАС, испытали большое влияние марксизма и активно курировались СССР в годы Холодной войны.
• Сменовеховцы и лапотные консерваторы-славянофилы нередко сходятся на неприязни к монархии Романовых — просто одни ей противопоставляют СССР, а другие — допетровскую Россию, но некоторые и некую «преемственность» первого от второй пытаются вывести. Пункты критики вроде «немцев на троне» у левых и правых оппонентов Империи тоже перекликаются. Тут, опять же, и общие корни у явлений есть: сменовехи и евразийцы-то — деформированные славянофилы, которые начали углядывать у Совдепии некую «национальную сущность» во многом как раз на фоне изначального неодобрения романовской монархии и её практик.
• Те же российские ура-патриоты (причём как совки, так и рунаты) имеют немало общего в мировоззрении с русофобами-националистами из Восточной Европы и российскими либералами-смердяковыми. Общие тезисы таковы: Россия не была и не может быть частью Европы и западной цивилизации («потому что Особая Цивилизация» по версии первых, «потому что Мордор» по версии вторых); мирное размежевание также невозможно, только вражда до тех пор, «пока не останется только один»; Россия должна строить новый железный занавес, чтобы защититься от тлетворных западных влияний/Запад должен строить новый железный занавес, чтобы защититься от орды московитских дикарей; Россия в принципе не может быть демократией, без жёсткой авторитарной власти она развалится; СССР — это просто реинкарнация Российской империи под красным флагом, и, шире, вообще тезис о непрерывной преемственности всех форм российской государственности века с 16, если не с 13 (сравним, например, дугинско-прохановско-мамлеевскую «Россию Вечную» с тейками про «в Рашке со времён Ивана Грозного ничего не поменялось» и «многовековое генетическое рабство», или любовь упомянутых националистов к термину «Московия» вместо «Россия» — с попытками некоторых красконов вывести преемственность СССР-РФ именно от допетровского Русского царства); аналогичный тезис о существовании некоего «коллективного Запада» и его вражде с Россией с тех же самых допотопных времён, в духе «Океания всегда воевала с Остазией» (опять же, сравним, например, заходы русофобов о том, что, мол, единый Запад и западные демократические ценности существуют чуть ли не со времён Карла Великого, «не то что в вашей Рашке», с заходами совпатов про «англосаксов, которые гнут весь мир с 16 века»); и даже презрительный эпитет «орки» совки с гордостью апроприировали. В общем и целом, те и другие производят впечатление ролевиков, играющих в одну и ту же игру, просто за враждующие стороны, и по сути, разница в мировоззрении условного Александра Проханова и условного Юрия Нестеренко — только в том, какую сторону конфликта они считают Добром, а какую Злом (типа, такие каноничные толкиенисты против ниэннистов). Наиболее наглядно эта подкова проявилась после смерти Алексея Навального в колонии, над которой в один голос (и почти в одних и тех же выражениях) глумились наиболее одиозные персонажи как со стороны зетников, так и со стороны русофобов, и теракта в центре «Крокус-Сити» (где, опять же, русофобы плясали на костях, потому что Коллективная Вина Русского Народа, а зетники — потому что «да как они смеют развлекаться на концертах, когда страна воюет»).
  • И опять же, не будем забывать про общие корни: те самые восточноевропейские националисты выросли в соцлагере, а некоторые до развала СССР даже активно делали партийную карьеру (как отец той же Каи Каллас). Поэтому, несмотря на свои идеологические противоречия с российскими красконами, те и другие имеют общую совковую прошивку мышления. А если мы говорим про людей, выросших в бывшем СССР, то здесь чуть ли не самый главный общий корень — советские учебники по истории.
• Докрасна белые как явление. В отличие от ура-патриотов, мешающих имперство и совок (обратный принцип, золотой середины, только золото-то, кхм-кхм, ночное), эти настолько преисполняются идеями белогвардейства, монархии, НС или правого либертарианства, что по риторике становятся неотличимы от МЭЛ со своими «русачками-недочеловеками» и «угнетающей швабоду тюрьмой народов Рашкой».
  • Один из фигурантов статьи выше, Димитрий Энтео, в начале-середине «десятых» довольно убедительно косплеивший то ли византийского боевика-парабалана, то ли протестантского уличного проповедника, и, в общем следовавший в русле догматики Церкви, сначала увлёкся правым либертарианством (что не особо странно), но в 2017 г. огорошил публику… союзом с Марией Алёхиной из Pussy Riot (по сплетням — и романом, но пруфов нет). При том, что движ Димана и он лично выступали в 2012 за строгое наказание для «бешеных… кисок». Общей темой стало противостояние путинскому режиму, который, на взгляд наших героев-бунтарей, одинаково гонит и леворадикалов, и общественно активных христиан (на самом деле, конкретно тогда — прессанули какую-то околопротестантскую секту в кафе, в целом второе — ну очень нехилая натяжка). Сюда же союз с нацболкой Ольгой Шалиной. В дальнейшем пгхавые либегхтагии копрились за Телеграм вместе с обычной либердой с гейскими флагами, но поносом-апофеозом в декоммунизационной карьере герра Цорионова стало то, что на иллюстрации к этому разделу :))
• В последние годы нередки подобные фиты на российской музыкальной сцене.
  • Например, анархопанки Purgen (ставшие кем-то вроде адептов движения НОД и борьбы русичей против ящеров) и Cart-blansh могут выступить с православной и явно аффилированной с праваками (хотя и без биологического расизма и т. п.) группой «От юности моея», патриотами-националистами The Meantraitors, «Русским стягом» Шаманом… Подкова сходится в неприязни к американскому глобализму и русофобствующей либерде. Отличие от союза совков и националистов — в том, что панки-ирокезники как бы антифа, и от фанатов второй категории перечисленных регулярно получали, а то и гибли (ну, или временами давали отпор).
  • Совместный феласафски-мифологический по содержанию альбом от ex-нацболов «Банды четырёх», явно выступающих на стороне России в СВО, и связанной с национализмом западнического толка группы Majdanek Waltz. И это осенью 2022-го!
• Во время событий 2020-21 гг., связанных с некой ОРВИ, наблюдались подчас самые причудливые союзы. Радикальные (в том числе в плохом смысле христиане разных конфессий, язычники-конспирологи, совки, часть либертарианцев и анархистов, сошлись в борьбе против масочно-вакцинно-QRкодного концлагеря, каждый — по своим причинам, когда адекватным, когда и фимозным… Остальные из оных групп, как нетрудно догадаться, смирились с законами той пары лет, сформировав, так сказать, антиподкову.

В художественных произведениях

• Г. К. Честертон любил такое:
  • «Шар и Крест»: ревностный католик, разбивший витрину магазина с богохульным журналом, и владелец заведения — атеист с принципами, устраивают дуэль. И под конец оказываются ближе друг к другу, чем стражи порядка / разнообразные фрики-сектанты / представители карательной психиатрии. Атеист в конце уверовал, что неудивительно для произведения католического апологета.
  • «Перелетный кабак»: английскому роялисту и ирландцу-бунтарю одинаково претит режим аристократа-исламофила, запрещающего традиционные для европейцев явления.
• У К. С. Льюиса в «Мерзейшей мощи» тоже есть: атеист Макфи на стороне подпольщиков-христиан, борцов против Нового Вавилона. На тормозах, ибо он не радикал-атеист, а умеренный, но всё же.