Либераст: различия между версиями

* И вообще '''русофобия'''. Этнически нерусские сабжи (евреи, закавказцы, татары, свидомые украинцы и беларусы, новиопы «неврубной народности») готовы часами разглагольствовать на тему того как кровавый ымперско-совково-шовинистический режим угнетал их в частности и их народы в целом, этнически русские регулярно пытаются в эту новиопию вписаться, «выписавшись из русских» как путем нахождения пресловутых «нерусских бабушек»<ref>Особенно смешно, когда нерусский предок, на основе которого вырусь строит свою идентичность, принадлежит к каким-то культурно близким русским народам вроде других восточных славян или, там, российских финно-угров, или настолько отдален от самого выруся, что даже по махрово-нацистским расовым законам его бы вписали в титульную нацию.</ref> и «букетиков кровей», так и путем записывания себя во всякие новодельные региональные идентичности по типу «ингерманландцев», «сибиряков», «поморов» etc. Если судьба обделила даже «украинской бабушкой» или, скажем, «поморскими корнями», то всегда можно объявить себя, например, «россиянином» или «гражданином мира». В любом случае, для либерды очень характерны продвижение характерных нарративов о русских лени, пьянстве, зависти к трудолюбивым и потому успешным нацменам, выписывание из русских знаковых для русской истории персонажей по тем же принципам нахождения нерусской бабушки, конспирологические заявления в духе «этот ваш хваленый автомат Калашникова<ref>Удивительное дело: пока автомат является русским или по меньшей мере советским достижением, либераст будет с упоением ругать „русских совков“ на тему „только изобретением орудия убийства гордиться и можете“, но как только сабжем „выясняется“ его якобы нерусское происхождение, то клятое орудие убийства и символ красной империи вдруг превращается в повод уже для новиопской гордости.</ref> придумали умные еврейские мальчики/пленные немецкие конструкторы, а потом злые совки-шовинисты приписали его полуграмотному пьянице правильного русско-пролетарского происхождения» и прочие проявления антирусской повестки. В культуре — нелепое низкопоклонство перед любыми нерусскими авторитетами, с дежурными признаниями в любви всевозможным Акуниным, Мамардашвили, Жванецким, Улицким, Алексиевич, Яхиным, Губерманам…

** Этот пункт парадоксально сочетается с интернационализмом и антирасизмом: так, рассуждающие о тяжкой доле неевропейских малых народов России (татар, чеченцев и др.) могут одновременно с этим толкать телеги про «дикарскую», «ордынскую», «азиатскую» сущность русского народа; возмущающиеся предложениями закрыть границы Европы для мигрантов-мусульман — одновременно защищать Финляндию, Балтию и Чехию с их визабанами для российских туристов (здесь, правда, наблюдается и обратное явление). В рамках той же аналогии «современная Россия — гитлеровская Германия» выглядит это примерно как попытка бороться с нацизмом, доказывая, что немцы расово неполноценны.

* Как венец всей либерастической мысли — '''покаянство'''. По факту — некое сочетание пунктов про глобализм, отношение к истории России как к истории русского деспотизма, отказ от имперских амбиций, замешанный на антифашизме антикоммунизм. Для либераста едва ли не основополагающим мифом является сильно мифологизированная версия послевоенной истории Западной Германии и Японии, с рефреном «вот страны в которых были фашистские режимы смогли покаяться за свое преступное прошлое, отказаться от ведущих к его повторению державных комплексов и стать нормальными государствами, встроившимися в цивилизованный мир, если Россия хочет прийти к успеху, ей надо провести такое же покаяние за свою историю». Объекты потенциального покаяния — очевидно, страны близкого зарубежья, нацмены, прочие меньшинства, сами либерасты, государства Запада…