Чернотаблеточный сеттинг: различия между версиями

* Некоторые крипипасты.

** Наполненная шок-контентом '''«Story of my life»'''. Несмотря на название, отечественный продукт. Повествует о том, как типичный битард с очень проблемной семьёй стал наркоманить и {{Спойлер|перемещаться в прошлое. Оказывается, что до упадка довёл семью он сам, поскольку отправлялся в прошлое и насиловал родственников, включая отца!!! И заложил фундамент своей хрононаркомании тоже самостоятельно, вколов первый шприц себе-ребёнку за гаражами. Получается абсурдно закольцованная временная петля трагикомической чернухи. Лирический герой в конце истории оказывается в состоянии абсолютного фейла, уныния и безразличия. А в эпилоге над читателем вообще потешаются в стиле самого толстого АИБ-траленга.}} Пример цитаты протагониста без особых спойлеров раскрывает суть: {{Q|Внимательный анон, конечно, заметил, что у меня осталась одна неиспользованная ампула с К. И что я сделал, спросите? С моими возможностями это могло бы открывать широкие перспективы, я мог бы хотя бы наконец использовать это во благо кому-нибудь. Но желания помогать кому-либо у меня нет, да и от этой е**ной жизни больше ничего не нужно.|}}

* '''«Резиновое солнышко, пластмассовые тучки»''' украинского писателя '''Андрея Войницкого'''. Фабула проста: а что если события Того Самого Колумбайна происходили бы в заштатном городке Харьковской области? В комплекте: полное отсутствие эмпатии у всех персонажей; описания дерьма, грязи и прочих свинцовых мерзостей жизни; запредельно фан-диссервисные сцены с сексуальными контактами, в том числе ''нетрадиционными''. Наряду с этим всем нельзя не отметить, что в развязке один из троицы главных героев всё-таки выбрал съесть ''белую таблетку'' и отказался мстить обидчикам. За счёт этого контраста повесть вышла вовсе не такой гротескной, как то творчество, что на ВТ называли «ангстишкой».

* '''Юрий Нестеренко'''! Как личность он сабж с педалью в магму. Антитеист и антиклерикал, '''анти'''сексуал, зоологический русофоб (не только антисоветчик), при этом ненавидит и демократию, толерантность, феминизм. Однако чернотаблеточный мессидж фигурирует в основном в коротких его рассказах, романы — несколько ближе к классической морали.