198
правок
Чернотаблеточный сеттинг: различия между версиями
→Литература
| Строка 47: | Строка 47: | ||
* '''Юрий Мамлеев'''. Альфа-произведение — '''«Шатуны»'''. История маньяков, извращенцев и оккультистов с педалью в пол (эпоха — послевоенный СССР). Абсолютное расчеловечивание и мерзость бытия, один из героев — христианин, но слабый в вере и самонадеянный — в ходе сюжета буквально превращается сначала в «куротруп», а затем и вовсе в куб. В других книгах тоже в основном нечто похожее. Как ни странно, в реальной жизни не был совсем уж нигилист-мизантропом: [https://alpinabook.ru/blog/chto-nuzhno-znat-o-mamleeve-chtoby-ponyat-ego-misticheskie-romany/ называл себя православным (хотя смешивал христианство с индуизмом) выражал патриотизм]. Поэт-[[докрасна белые|нацдем]] (в то время) А. Широпаев считал, что Мамлеев в «Шатунах» продолжил дело Достоевского, но открыл миру тип уже не загадочной русской души, а искалеченной большевизмом маньяческой. | * '''Юрий Мамлеев'''. Альфа-произведение — '''«Шатуны»'''. История маньяков, извращенцев и оккультистов с педалью в пол (эпоха — послевоенный СССР). Абсолютное расчеловечивание и мерзость бытия, один из героев — христианин, но слабый в вере и самонадеянный — в ходе сюжета буквально превращается сначала в «куротруп», а затем и вовсе в куб. В других книгах тоже в основном нечто похожее. Как ни странно, в реальной жизни не был совсем уж нигилист-мизантропом: [https://alpinabook.ru/blog/chto-nuzhno-znat-o-mamleeve-chtoby-ponyat-ego-misticheskie-romany/ называл себя православным (хотя смешивал христианство с индуизмом) выражал патриотизм]. Поэт-[[докрасна белые|нацдем]] (в то время) А. Широпаев считал, что Мамлеев в «Шатунах» продолжил дело Достоевского, но открыл миру тип уже не загадочной русской души, а искалеченной большевизмом маньяческой. | ||
* В какой-то мере и конспиролог '''Григорий Климов'''. В его сеттинге легионеры-дегенераты (извращенцы разных сортов, часто — еврейского происхождения) превалируют в органах власти большинства стран (как минимум модерновых, ибо раньше их ''чистили'' общественные инстанции вроде Инквизиции), а в кругах оппозиции и интеллигенции — их подавляющее большинство. Легионерами оказываются не только большевики, по которым ГК проезжается сатирическим катком, но и нацисты (хоть они и были чисто технически консервативнее — но Алоизич всё равно еврей, гомосек, с одним яйцом и т. п.), а также личности нейтральные и союзные для самого автора: скажем, А. Солженицын. В ''методологии бабки на лавке'' герр Калмыков<ref>Реальная фамилия сабжа.</ref> доходит до апофеоза и откровенно желтушной подачи «кто кого их дегенератов в какой позе». Поддерживая христианскую культуру как некую «скрепу», Климов считал монашество формой «легионерства», хулил Библию, да и Церковь не жаловал (пунктик про то, что добро у чернотаблеточника бессильно). Несколько выводит сабжа из круга ему подобных нехилое содержание сатиры, юмора и памфлетного элемента в произведениях. | * В какой-то мере и конспиролог '''Григорий Климов'''. В его сеттинге легионеры-дегенераты (извращенцы разных сортов, часто — еврейского происхождения) превалируют в органах власти большинства стран (как минимум модерновых, ибо раньше их ''чистили'' общественные инстанции вроде Инквизиции), а в кругах оппозиции и интеллигенции — их подавляющее большинство. Легионерами оказываются не только большевики, по которым ГК проезжается сатирическим катком, но и нацисты (хоть они и были чисто технически консервативнее — но Алоизич всё равно еврей, гомосек, с одним яйцом и т. п.), а также личности нейтральные и союзные для самого автора: скажем, А. Солженицын. В ''методологии бабки на лавке'' герр Калмыков<ref>Реальная фамилия сабжа.</ref> доходит до апофеоза и откровенно желтушной подачи «кто кого их дегенератов в какой позе». Поддерживая христианскую культуру как некую «скрепу», Климов считал монашество формой «легионерства», хулил Библию, да и Церковь не жаловал (пунктик про то, что добро у чернотаблеточника бессильно). Несколько выводит сабжа из круга ему подобных нехилое содержание сатиры, юмора и памфлетного элемента в произведениях. | ||
* В запутанных отношениях с сабжем находился '''К. Крылов''', он же '''М. Харитонов'''. Сабж — публицист-[[рунат]] и писатель достаточно… своеобразного жанра с ехидной и местами чернушной деконструкцией всего и вся, наиболее известны романы '''«Факап»''' и '''«Золотой Ключ»''', в гротескной манере пародирующие, соответственно, советский утопизм и постсоветскую «свободу». Сабжевая эстетика в творчестве проскакивала часто: крайний цинизм, ультранасилие, извращённый секс, мрачная метафизика в гностическом духе «миром правят бесы и их князь». Автор и при советской власти не испытывал иллюзий насчет ее преступной сущности, а уж после ее краха, ознаменовавшегося еще большим торжеством беззакония, нигилизма и озлобленности, явно скушал заглавную таблетку, уже в путинскую эпоху начав уходить в, кхм-кхм, ''дочерна белый'' патриотизм формата «да, орки мы!», религиозные взгляды в духе смеси зороастризма, езидизма, гностических ересей в христианстве, тоже соответствуют. Если говорить о метафизике сеттингов сабжа, то там царит депрессивный деизм, в котором Бог-Творец ушел из мироздания, оставленный Им наместник, Ангел-Павлин, возненавидел человечество и стал тем самым дьяволом/Ариманом, а разумная жизнь подчинена дьявольской машине Тентуре, управляющей смертными через их грехи. Но если рассмотреть произведения внимательно, то можно найти и проявления белой таблетки. «Факап» закончился вовсе не так плохо, как мог бы — жесть и ненависть вынесены в приквел «Подвиг или неудачная диверсия?». «Золотой ключ» производит слегка блэкпилльное впечатление из-за того, что обрывается буквально на полуслове; по черновикам он должен был кончиться ни много ни мало — возрождением человечества. А самое главное, что выделяет Крылова из составленной здесь галереи чёрнотаблеточников — персонажи всех его произведений по-настоящему умеют наслаждаться жизнью. Нет, это наслаждение не включает в себя ненависть и убийства. | * В запутанных отношениях с сабжем находился '''К. Крылов''', он же '''М. Харитонов'''. Сабж — публицист-[[рунат]] и писатель достаточно… своеобразного жанра с ехидной и местами чернушной деконструкцией всего и вся, наиболее известны романы '''«Факап»''' и '''«Золотой Ключ»''', в гротескной манере пародирующие, соответственно, советский утопизм и постсоветскую «свободу». Сабжевая эстетика в творчестве проскакивала часто: крайний цинизм, ультранасилие, извращённый секс, мрачная метафизика в гностическом духе «миром правят бесы и их князь». Автор и при советской власти не испытывал иллюзий насчет ее преступной сущности, а уж после ее краха, ознаменовавшегося еще большим торжеством беззакония, нигилизма и озлобленности, явно скушал заглавную таблетку, уже в путинскую эпоху начав уходить в, кхм-кхм, ''дочерна белый'' патриотизм формата «да, орки мы!», религиозные взгляды в духе смеси зороастризма, езидизма, гностических ересей в христианстве, тоже соответствуют. Если говорить о метафизике сеттингов сабжа, то там царит депрессивный деизм, в котором Бог-Творец ушел из мироздания, оставленный Им наместник, Ангел-Павлин, возненавидел человечество и стал тем самым дьяволом/Ариманом, а разумная жизнь подчинена дьявольской машине Тентуре, управляющей смертными через их грехи. Но если рассмотреть произведения внимательно, то можно найти и проявления белой таблетки. «Факап» закончился вовсе не так плохо, как мог бы — жесть и ненависть вынесены в приквел «Подвиг или неудачная диверсия?». «Золотой ключ» производит слегка блэкпилльное впечатление из-за того, что обрывается буквально на полуслове; по черновикам он должен был кончиться ни много ни мало — возрождением человечества. А самое главное, что выделяет Крылова из составленной здесь галереи чёрнотаблеточников — персонажи всех его произведений по-настоящему умеют наслаждаться жизнью, даже когда в мире неиронично есть отчего впасть в отчаяние. Нет, это наслаждение не включает в себя ненависть и убийства. | ||
* Один из современных образчиков: '''Р. С. Бэккер'''. В реале философ-гностик, создал версию фэнтези-Средневековья, где маньяки практически все: местные аналоги иудеев, к примеру поклоняются не Богу, а сонму мелких божков которые суть разожравшиеся бесы, аналоги христиан и мусульман проповедуют наличие некоего благого Единого Бога, стоящего над мелкими божками/противостоящего им, но на деле это обман, но и богоборцы показаны не лучше и изображены как одержимые похотью и жестокостью психопаты-либертины, а все души обречены на разные крайне неприятные виды посмертия от поглощения богами, до терзания демонами до перерождения в демонов, которые терзают друг друга не хуже чем обычных грешников. Мир Бэккера не так популярен, как Ведьмак или ПЛиО, тоже циничные, мрачные и натуралистичные, но любим во многом специфической публикой, недалёкой от мировоззрения автора. | * Один из современных образчиков: '''Р. С. Бэккер'''. В реале философ-гностик, создал версию фэнтези-Средневековья, где маньяки практически все: местные аналоги иудеев, к примеру поклоняются не Богу, а сонму мелких божков которые суть разожравшиеся бесы, аналоги христиан и мусульман проповедуют наличие некоего благого Единого Бога, стоящего над мелкими божками/противостоящего им, но на деле это обман, но и богоборцы показаны не лучше и изображены как одержимые похотью и жестокостью психопаты-либертины, а все души обречены на разные крайне неприятные виды посмертия от поглощения богами, до терзания демонами до перерождения в демонов, которые терзают друг друга не хуже чем обычных грешников. Мир Бэккера не так популярен, как Ведьмак или ПЛиО, тоже циничные, мрачные и натуралистичные, но любим во многом специфической публикой, недалёкой от мировоззрения автора. | ||
* '''«Заводной апельсин» Э. Бёрджесса''' же! Четвёрка главных персонажей — ауешники-беспредельщики альтернативно-британского разлива, калечащие стариков и бомжей, насилующие малолеток и чужих жён. Система исправления для протагониста — промывка мозгов. Никаких вам Макаренко для трудных подростков, да. Что касается религиозной составляющей, тут есть тюремный пастор, но он показан как ханжа-моралист (плюсик и в этот пункт). Пока протагониста превращали в психически искалеченного «манкурта-пацифиста», один его друг погиб на вылазке, второй стал ментом, третий — нормисом, но без всякого желания протянуть руку бывшему товарищу. Относительно финала: непонятно, что чернотаблеточнее: ''книга'', где герой теряет «майндконтроль», но под конец всё же думает остепениться (правда, без тени драматического раскаяния) или ''фильм'' Кубрика — более аляпистый и со смягчённым садизмом, но там Алекс «приходит в себя» в больнице, и на этом всё. Отметим, что Бёрджесс писал роман на основе реальных событий: его жена пережила групповое изнасилование (правда, не подростками, а солдатами-дезертирами), причём ещё и беременной, от чего случился выкидыш, и, конечно, женщина была в глубоком унынии. Бёрджесс стал писать книгу как утешение для неё, только вот в это время он был уверен в скорой своей смерти из-за опухоли мозга (а она взяла прошла, привет Уолтеру Уайту!)… Так что изливал на бумагу наболевшее, даже особо не думая о качестве и популярности. Вышел шедевр современной литературы, но весьма гнетущий, что многие не знают, ибо только смотрели фильм с забавными шляпами и подтяжками. | * '''«Заводной апельсин» Э. Бёрджесса''' же! Четвёрка главных персонажей — ауешники-беспредельщики альтернативно-британского разлива, калечащие стариков и бомжей, насилующие малолеток и чужих жён. Система исправления для протагониста — промывка мозгов. Никаких вам Макаренко для трудных подростков, да. Что касается религиозной составляющей, тут есть тюремный пастор, но он показан как ханжа-моралист (плюсик и в этот пункт). Пока протагониста превращали в психически искалеченного «манкурта-пацифиста», один его друг погиб на вылазке, второй стал ментом, третий — нормисом, но без всякого желания протянуть руку бывшему товарищу. Относительно финала: непонятно, что чернотаблеточнее: ''книга'', где герой теряет «майндконтроль», но под конец всё же думает остепениться (правда, без тени драматического раскаяния) или ''фильм'' Кубрика — более аляпистый и со смягчённым садизмом, но там Алекс «приходит в себя» в больнице, и на этом всё. Отметим, что Бёрджесс писал роман на основе реальных событий: его жена пережила групповое изнасилование (правда, не подростками, а солдатами-дезертирами), причём ещё и беременной, от чего случился выкидыш, и, конечно, женщина была в глубоком унынии. Бёрджесс стал писать книгу как утешение для неё, только вот в это время он был уверен в скорой своей смерти из-за опухоли мозга (а она взяла прошла, привет Уолтеру Уайту!)… Так что изливал на бумагу наболевшее, даже особо не думая о качестве и популярности. Вышел шедевр современной литературы, но весьма гнетущий, что многие не знают, ибо только смотрели фильм с забавными шляпами и подтяжками. | ||