Мрачноштанное пророчество

Мрачноштанное пророчество — истинный жанр того тварьшества, которое нынче (в основном) идёт под тегом «научная фантастика».

Отличительные особенности

Лицо типичного читателя (а может, и писателя) мрачноштанных пророчеств.

• Настойчивые попытки в алмазную твёрдость. Автор мрачноштанного пророчества может выдавать длиннющие лирические отступления в стиле научпоп и даже выдать в конце книги список источников как в настоящей научной работе, потому что издательство платит за объём текста.
  • При этом само знание матчасти может очень сильно хромать, не говоря уже о том, что авторы зачастую пытаются спекулировать на весьма спорных научных теориях. Это бы не было столь большой проблемой, если бы они оставались в парадигме научного мышления (так получается годная спекулятивная фантастика), но авторов все чаще уносит в вульгарный сциентизм с «эта мутная гипотеза правильная и так всё и будет, ЯСКОЗАЛ (и вот тот бородатый профессор), а если ты с этим не согласен, ты деградант и сжечь тебя на костре ВО СЛАВУ НОУКИ».
• При этом, автор выступает в роли нигилист-мизантропа. Именно поэтому авторы мрачноштанных пророчеств из всех наук больше всего уважают биологию и нейрологию, кои у них превращаются в вульгарнейшее биологизаторство.
• Особенно лютую ненависть авторы мрачноштанных пророчеств испытывают к понятию свободы воли. Они всё время пытаются доказать, что её не существует.
• Политический космос произведения — ложная утопия с практиками типа социальных рейтингов, а то и ничем не прикрытый людоедский строй. Что абсолютно логично вытекает из прошлых пунктов.
• Постлюди — обязательные герои. Чаще они принадлежат к типу ГМО, но могут быть и киборги. В произведениии будет муссироваться тема того, какие они умные, сильные и приспособленные к жизни в мрачноштанном мире. Троп «простой крутой смертный» — le bad! Так низзя, это не по-мрачноштанному! Его непременно надо как-нибудь пнуть, укусить или высмеять.
• Если в произведении фигурируют пришельцы, то они обязательно будут жутко-непонятными и очень, очень злобными. Также вероятно надрачивание на их интеллект, силу и приспособленность.
• Часто мрачноштанные пророчества пользуются дикой любовью носатых литературных критиков, лежат на самых выгодных местах в книжных магазинах, а люди с жидкими бородёнками, широко открытыми ртами и без собственного мнения радостно это дело хавают и причмокивают. Хотя в мрачноштанных пророчествах в дурнопахнущую субстанцию макают, в общем-то, их же самих в первую очередь.
• Как правило, такие произведения создаются в англосаксонском мире или тех странах, которые являются вассалами США. Впрочем, дело тут скорее в том, что фантастика НЕ на английском (или, на худой конец, на японском) стала явлением местечковым, абсолютно не коммерческим и едва ли имеющим шансы получить перевод. (Может быть спорно, уберите этот пункт, если найдёте достаточное количество мрачноштанных пророчеств из Западной Европы или стран бСССР.)
• Антипрогрессизм, восприятие нового и неизвестного как страшного и опасного иногда достигает прямо-таки лавкрафтианского уровня. Любые попытки человека познать новое обязаны окончиться неудачей, в лучшем случае — непознанное останется просто чуждым для человека явлением, не доступным его пониманию и покорению, в худшем — ещё и накажет возомнивших о себе не весть что людишек, уничтожив за такую наглость. Поэтому любой конфликт — это столкновение с чем-то абсолютно неизвестным, непознаваемым, несоизмеримо мощным (потому что все остальное наука объяснила и описала, там неизвестности быть не может, а сомневаться в науке — харам!), следовательно, и любые попытки что-то делать и как-то бороться с этим неизвестным оказываются тщетными и вредными. Конфликт или как-то разрешается сам собой, или же непознанная стихия все-таки успешно сметает наглых людишек, на что дается моральный обоснуй в духе «они это заслужили». «Человек деятельный», столь любимый в литературе модерна, здесь главным является «человек страдающий и рефлексирующий» по поводу нигилизма, тщета всего сущего и своей порочной натуры. Да, турбосциентизм и алмазная твёрдость фактически пришли к отрицанию самих себя.
• Как следствие из последнего пункта, одним из главных мотивов такого произведения становится попытка навязать читателю чувство вины и покаяния читателю за… то, что автор считает неправильным. Прогресс — зло, любые попытки изменить Святую Природу — зло, если человек пытается что-то изменить в окружающей действительности, то он априори неразумный ребенок, играющий с вещами за пределами его понимания и должен быть наказан. Помешанность на эко-повесточке зачастую доходит до обвинения людей в «первородном грехе» уничтожения цивилизацией природы, так что немедленно покайся, откажись от всей собственности и залезай в pod, есть жуков и искупать отрицательным углеродным следом грехи твоих предков 19-го века, убивших бедную птичку Дронт. Что характерно, по отношению к социальным конструктам и традициям это не работает, даже наоборот, сама идея того, что в эпоху до-модерна (а в особо упоротых случаях — до-постмодерна) могло существовать что-либо более здоровое и правильное, чем «прогрессизм» (и плохо замаскированный под «новые смелые модели будущего социума» воук) признается ересью и преступлением.
• Резкое снижение количества действия в произведениях, в угоду рассуждениям, размышлениям и чувствам персонажей. Даже если экшен там будет — это не главное. Ведь самое важное — это страдашки и переживаньки с внутренними самокопаниями по поводу природы человека, ответственности перед всеми и неправильности того, что герои вынуждены делать ради решения сюжетообразующего конфликта.

Примеры

Литература

Сферическое в вакууме мрачноштанное пророчество от некого питурда. Да, посетители Абучана любят ими пообмазываться.

• Питер Уоттс, «Ложная слепота» и «Эхопраксия» (дилогия, которая всё никак не станет трилогией). Предположительно, первая книга стала кодификатором явления в западной НФ. Это, в общем-то, суть злая пародия на «Одиссеи» Кларка. В наличии долбёжка несчастных немодифицированных людишек как со стороны ГМО, так и со стороны кибернетики; плюс неприкрытое авторское восхищение эхвективными инопланетянами, кои не тратят своё машинное мозговое время на такую гадость, как сознание.
• Скотт Бэккер, «Нейропат». Автор монументальной опупеи «Чёрная Сперма» «Второй Апокалипсис» отметился и на нише мрачноштанных пророчеств. Книга отличается невероятно жалкими и бессильными, что у вашего де Сада, «положительными» персонажами, злодеем-маньяком, коему автор явно сопереживает сильнее всего, и крайне навязчивым пропихиванием мысли о том, что нейрохирургия может свободно изменять человеческий разум.
• Творчество Харлана Эллисона. Как конкретный пример — широко известное «У меня нет рта, но я хочу кричать», где психованный ИИ издевается (физически!) над четырьмя последними людьми, коим шутки ради даровал бессмертие. Правда, у Эллисона (а он в этой статье определённо самый старый) была по сравнению с современными авторами важная фишка: он всю карьеру бравировал цинизмом открыто, а не прятался за стену псевдонауки.
• Элиэзер Юдковский, «Тройной контакт» — подтроп с мрачноштанными пришельцами. Земляне вступили в контакт сразу с двумя расами одновременно. При этом одну из них недружелюбная среда родного мира превратила в законченных социопатов-детоубийц. А другие вдобавок к социопатии ещё и двинулись на теме извращённого гедонизма, как ваховские тёмные эльдар.
• Юрий Нестеренко, конечно. Когда он заходит на территорию НФ, то, как правило (не всегда, на удивление) получается сабж. Конкретные примеры — «Отчаяние», «Яблоко и Ева». При этом в последнем случае даже какого-то псевдонаучного обоснования мизантропии не обнаружено, аргументация за уничтожение человечества идёт на уровне «RRRREEEEE».

Телесериалы

• «Видоизменённый углерод». Начать можно хотя бы с названия, неплохо выражающего суть явления в паре слов. В мире же самого сериала царит поголовно-безусловное ретроактивное бессмертие и тотальное доминирование богачей-мафусаилов, способных позволить себе процiдурку более одного раза. Правда, несмотря ни на что, пример на тормозах. Всё-таки это произведение сильно светлее и мягче, чем остальная часть подборки.
  • Также занятно, что взгляды Моргана (автора оригинального романа) на человеческую природу прямо противоположны взглядам Уоттса и Бэккера.

Комиксы

• «Supergod» Уоррена Эллиса. Затевалась самая радикальная деконструкция супергероики, а получилась, кажется, деконструкция любых светлых мыслей и чувств человека. Основная мысль комикса — любая надежда есть зло, а любой обладатель сверхсилы непременно захочет истребить жалких людей.
  • Но есть и некий небольшой зигзаг, весьма лестный для нас с вами. По сюжету, «супербогов» создают несколько стран и из их всех только русский не предаёт своих создателей и не интерпретирует их приказы в том ключе, что надо вырезать их самих.
  • Альтернативное мнение прочитавшего: комикс можно толковать как антинигилистический, направленный против создания «малых антихристов»/техногенных «уберменшей»/«языческих богов». Хотя, авторы вряд ли христиане и/или реакционеры, потому здесь скорее подействовал принцип подковы. В конце концов, в комиксах и сериале «Пацаны» тоже идёт борьба простых смертных против надменных сверхчеловеков, но это не отменяет богохульных и толерастических прогонов в сюжете.

Аниме и манга

• Mahouka Kokou no Rettousei. Главгерой — абсолютно имбовый колдун. Но не из-за каких-то личных достижений, а из-за того, что его таким сделали. Вообще все герои — это ГМО-колдуны. Которых такими сделали. Они полностью зависят от НИИ, которые представляют. В которых всё тоже работает исключительно по праву рождения. Да с таким успехом, коего реальный мир вообще никогда не знал. По факту, Mahouka — гимн максимально замшелому феодализму в научно-фантастических декорациях. Задумываетесь о жизни простолюдинов в таких условиях?.. а что вам простолюдины? Наверное, как-то живут, посасывая свою соху. И вот это ранобцо стало одним из самых продаваемых в Японии! Память автора статьи упорно связывает с этим тайтлом фразу вроде «выражение чаяний молодого поколения японцев». Но найти источник не получилось. Видимо, это было где-то в ныне уже мёртвых пабликах ВК.
• Texhnolyze — самое безысходно-депрессивное произведение анимешного киберпанка. Главгерой — гнида, злодеи — садисты, все людишки — говно на палке и хер на блюде, а суть в том, что все должны сдохнуть. Ладно, на самом деле это яркий представитель анимешного экспериментализма эпохи 1995—2010, когда на волне успеха «Евангелиона» продюсеры охотно давали денег на любые необычные проекты. Иногда получались потрясающие шедевры, а иногда — такоэ вот.

Музыка

• Творчество Виктора Аргонова. Уже первый альбом был… таким себе, потому что управляющий плановой экономикой искусственный интеллект (подаваемый автором как добро!) там устраивал ядерную войну. А в десятых из господина газовика попёрли всякие там «Мы, XXII век» с образами типа человечества, слитого в Единую Мыслящую Сверхсчастливую Субстанцию (автор даже не скрывает, что спиздил идею из Евангелионовской «лужи мыслящей фанты»). Данный образ некоторые знакомые автора правки™ (вполне коммунистических взглядов!!!) называли «самым жутким во всей научной фантастике».

Контрпримеры

• Ник Хэркуэй, «Гномон». Казалось бы, современная книга, в киберпанковом сеттинге, да ещё и обласканная премиальными литературными критиками вдобавок. Ей просто на роду написано оказаться мрачноштанным пророчеством. Ан нет: Хэркуэя не интересует смакование подлости, слабости и низости человеческой натуры. И мрачноштанного пророчества не получается. Да, всё настолько просто. Правда, классической научной фантастикой «Гномон» тоже не является. По итогу у Хэркуэя вышел скорее магический реализм в декорациях киберпанка с общим лейтмотивом «в Системе происходит необъяснимое».
• Творчество Энди Уира, который автор «Марсианина». Он едва ли не единственный популярный представитель честной твёрдой научной фантастики. Уировские книги можно даже подвести под определение «фантастики ближнего прицела» от Казанцева.
  • А если точнее, то ее американского аналога 50-60х гг. С точки зрения образов персонажей и сюжетообразующего конфликта, это классический образ «человека делательного» по Джону Кэмпбеллу, времен «Золотой эры фантастики», лишь перенесённый в современный сеттинг и грамотно «обмазанный» свежими представлениями о твердой фантастике. При этом автор отлично понимает необходимость и уместность фантастических допущений, чем в лучшую сторону отличается от большинства «алмазно-твёрдых».