Рок-тусовка Скрипкаря и Пантыкина

Рок-тусовка Скрипкаря и Пантыкина — это всего-то 10-15 человек. Они стали ядром явления, известного как «уральский рок». Ну или «свердловский», если вы совок.

Общие черты творчества

• Проработанная музыка. Да, с самого-самого начала члены тусовки были в первую очередь музыкально одарёнными детьми. Многие из них имеют настоящее музыкальное высшее образование; дипломы консерваторий. Сочинения свердловчан всегда были намного, намного сложнее, чем то, что составило магистральную дорогу русского рока. Вообще песни, родившиеся в этой тусовке, обладают странным свойством: их почти невозможно понять и разобрать с первого прослушивания. Но со второго же эти мелодии превращаются в абсолютно неизгоняемых ушных червей!
• Тексты от профессиональных поэтов. Не то чтобы в других регионах такой практики не было. Но настоящей фишкою это стало только на Урале. Причина указана выше: музыканты были всецело сконцентрированы только на музыке и ни на чём ином. В подавляющем большинстве случаев эти приглашённые текстовики сочиняли слова уже под готовую мелодию, да. Говоря о конкретных личностях: более других прославились на поприще уральской рок-поэзии два человека: Аркадий Застырец и Илья Кормильцев.
• Низкий уровень политизированности. Выше мы пояснили, что две из трёх частей известного определения рока — не про Урал. Третья тоже не про него. Ну, по большей части. Случаи бывали всякие. То «Трек» на войну в Афганистане намекнёт, то Настя Полева японский милитаризм опосредованно похвалит. Но по большей части — лучше, чем Старый Лурк и не скажешь. «Пели о всяком-разном, личном.» И это — несмотря на то, что тусовку вплоть до самой перестройки преследовали власти. А от андроповских гонений на рок они вообще были одними из наиболее пострадавших.
  • На всякий случай уточняем: к «наследникам тусовки», свердловским группам второго поколения, это уже не относится. Вот те ребята уже резко подняли градус протеста, доходя порою до весьма занятных крайностей. Но это уже не тема сей статьи.
• Небольшой объём наследия. Увы, навороченная и замороченная, зачастую мозговыносящая музыка, да ещё и не из столиц, оказалась идеальным объектом для размазывания мощной волною попсы. Так что к моменту крушения совка яркая карьера большинства героев статьи оборвалась. Но с другой стороны, простите за штамп, но вовремя уйти — это тоже искусство. Наши герои покинули сцену на пике формы, не дав ни малейшего повода говорить: «они скатились». И да, в отличие от всяких панков, рано покинувших материальный мир, многие ключевые члены тусовки здравствуют и поныне.
• Малоизвестность в наше время. Сколь-либо значительной популярностью могут похвастаться только Настя и «Урфин Джюс». А творчество остальных членов тусовки… хоть оно и загружалось исправно на Нельзятуб, количество набранных просмотров было трёх-, а то и двухзначным. Это при том, что множество куда как более знаменитых свердловских рокеров следующего поколения напрямую вдохновлялись этими песнями. «Музыка для музыкантов» как она есть.

Основные группы

Сонанс

База и основа.

Собственно, свердловский рок, как мы его знаем, родился в местной школе № 45. Весною 1974 года там произошло событие — ну типичное анимешное клише: в 9-й «Б» класс пришёл новичок. Парень приехал из ГДР, где служил его отец, и был полон желания организовать на унылых совковых пустошах настоящий ансамбль. Ну, как там. Материал, чтобы вдохновляться, тоже был предусмотрительно привезён с собою. Гусары, ни слова про вещества! Речь шла о чемодане с дефицитными пластинками западных рок-групп.

Нашего героя звали Игорь Скрипкарь.

Естественно, такой-то альфач не мог не собрать вокруг себя стайку школьников, заинтересованных в роке. Впрочем, второй главный герой этой истории, как ни странно, сначала заартачился. Потребовалось несколько недель на то, чтобы убедить Сашу Пантыкина — который тогда был классическим мальчиком-отличником в очочках — поиграть в новообразованном ансамбле. Пантыкин уже неплохо исполнял на советской пианинке многие классические композиции, и первоначально «музыку плохих ребят» играть отказывался. Но через несколько недель всё-таки проникся энергетикой и примкнул к группе. Так и образовался заглавный не-дуэт заклятых друзей.

Эта доисторическая группа, тогда ещё носившая странное название «Слепой музыкант», уже тогда застолбила за собою важное достижение: 15 апреля 1975 года они сыграли первый в Свердловске рок-концерт из собственных песен. Что это были за песни — одному Богу ведомо. Ну, и одноклассникам Скрипкаря и Пантыкина, которые этот концерт смотрели.

Затем парни выпустились из школы и поступили в институт. Тут-то и появляется название «Сонанс». И ещё они стали называть себя не какой-то там «группой» (это уже пошло и банально!), а ажно «экспериментальной музыкальной студией». Пару лет студия «Сонанс» репетирует и ездит по фестивалям, где получает призы. В составе появляются другие важные члены тусовки: гитарист-виртуоз Михаил Перов и мультиинструменталист Андрей Балашов. Последний по композиторскому таланту, пожалуй, уделывал даже основателей; в интервью те говорили, что голова Андрея буквально фонтанировала музыкальными темами. Увлечение классикою давало свои плоды; музыка «Сонанса» мутировала в совершенно заумный арт-рок с флейтами и контрабасами.

Следующая важная веха — весна 1978 года, когда в Свердловск приехала «Машина Времени». Да, Макаревич признан агентом чертей, электоратом Авигдора Либермана и вообще бятой пуськой, но из песни слов не выкинешь… По словам членов тусовки, именно после этого концерта они задумались о том, что рок-н-ролл может говорить по-русски. Правда, остаётся вопрос: а что, на помянутом выше первом концерте они по-английски пели? Или чисто инструменталки играли? Короче, ответа у нас (пока?) нету.

Да и в целом по результатам концертной деятельности участники «Сонанса» видели, что несмотря на призы от высоколобого жюри, публика реагирует на переусложнённую музыку с некоторым недоумением. Но идею «опроститься» и написать что-нибудь более эстрадное принимали далеко не все. В конце концов Евгений Димов, выдающийся барабанщик, приглашённый в студию сперва на роль администратора, предложил сварганить «в массовом стиле» то, что по сегодняшним меркам назвали бы «демо-записью». Ну чтобы получить денег, закупить хорошие инструменты, попасть уже в настоящую студию, а то и в филармонию. Шёл 1980-й год…

В процессе записи возникли творческие разногласия вульгарис: Пантыкин исправно писал музыкальные темы, а остальные участники их исправно рубили. Конфликтуя, в какой-то момент попытались переименоваться. В том обсуждении в числе прочего прозвучали названия «Шагреневая кожа» и «Урфин Джюс». Плёнка была завершена, но обиженный Пантыкин хлопнул дверью, на чём «Сонанс» и закончился.

Конечный результат деятельности музыкантов получился недлинным, но… слишком профессиональным. Уже скоро он стал считаться первым на Урале настоящим альбомом. Да, выяснилось, что подобных вещей до этого никто так и не сделал.

Нынче эта плёнка известна как альбом «Шагреневая кожа» группы «Сонанс».

Урфин Джюс

Пантыкин смотрит на статью и думает: опять дети пишут про меня фигню в интернете!

На дворе — конец 1980 года. Пантыкин скрипит зубами и полон решимости показать бывшим коллегам, кто первый рокер на деревне. Он быстро рекрутирует пару проходных персонажей на роли гитариста и барабанщика; что характерно, ни один из прослушанных басистов не удовлетворяет взыскательному вкусу Александра Александровича и он решает играть на басу сам. Для написания текстов к темам, написанным, видимо, в «Сонансе», Пантыкин привлекает молодого талантливого поэта Илью Кормильцева. Первый концерт новорождённого «Урфина Джюса» состоялся 29 декабря 1980.

В середине 1981 года выходит студийная версия получившихся песен: альбом «Путешествие». Дебют не шедевральный, но очень крепкий. Он отличался очень готичной атмосферой; Кормильцев сочинил концептуальные тексты с рассказом о путешествии погибшей души из рая в ад — и обратно… Обложка — и вовсе натуральный блэк-метал. Пантыкин решил уделать «Трек»-овцев, никак не оформлявших альбомы, ещё и в плане графики, да. Кстати, рисовать готические буквы помогал студент-дизайнер и совсем-совсем начинающий рокер Слава Бутусов.

В общем, успех. И тем не менее, Пантыкин вскоре почувствовал, что достиг предела. Барабанщика уволили за пьянство, а гитарист по своей воле уехал в Челябинск, чтобы стать там джазменом. Место за ударной установкой занял Владимир Назимов, а на гитару из группы «Р-Клуб» был сманен Егор Белкин. «Урфин» занял «Р-Клуб»-овскую же репетиционную базу на верхнепышминском заводе «Радуга»: цацки, полученные за победы на фестивалях, действовали на тётушек в заводоуправлении как на соро́к.

Обновлённая группа начала писать альбом, который сделает для будущего уральского рока если не всё, то очень многое. Пантыкину удалось оффицыально™ пролезть для записи аж в тон-ателье Свердловской киностудии. Он услышал, что там есть магнитофон аж на 12 каналов. Правда, оборудование для записи звука к кино, как оказалось, не очень подошло для записи музыки. К тому же, в процессе опять возникали творческие разногласия. Создание альбома шло тяжело. И, по тогдашним меркам, долго — всю весну 1982 года. Словно бы издеваясь, именно в этот период ещё и враждебный «Трек» начал активно выступать! Ну, кое-как записались. В попытках отобрать из записанного композиции для релиза участники предложили почти не пересекающийся их набор. Единственным демократическим решением оказалось выпустить всё, сделав альбом двойным. Плёнка, названная «15» в честь количества песен, оказалась, по-видимому, первым двойным альбомом в русском роке.

«Урфины» рискнули… и победили! «Пятнадчик» просто порвал всех. Исключительно за счёт сарафанного радио им удалось продать 400 копий альбома. То есть 800 магнитофонных катушек. Что по меркам начала восьмидесятых не может не быть успешным успехом! Стиль альбома отличался прогрессивностью. И психоделичностью. Едва ли Пантыкин, Белкин и Назимов претендовали на лавры Барретта, но о психоделичности говорили и говорят многие люди, вообще друг с другом не связанные. Так что Ц фактЪ. Ну а насчёт тура в поддержку «15» летописцы группы говорят просто и ясно: «выиграли всё, что только можно было выиграть».

Увы, столь бурная и быстрорастущая популярность не могла не привлечь внимания Обком Обкомыча. К тому же, именно в этот период у руля СССР встал Андропов, известный своей ненавистью ко всякой самодеятельности вообще и року в частности. В 1983 году официальные лица начали ставить группе палки в колёса. 14 декабря «УД» вместе с заклятыми коллегами из «Трека» попытались представить совместную программу перед комсомольцами и культурчиновниками, но вышло по некоторым причинам не очень. Последовал уход в андерграунд.

Новый альбом, «Жизнь в стиле Heavy Metal», записывать пришлось в Каменске-Уральском (не Димов ли выручил?). Условия были фиг пойми какие, и, хотя музыка всё ещё была хороша, с точки зрения качества это был откат чуть ли не в дремучие времена «Сонанса». Продвинуть этот альбом толком не дали, концертов было совсем мало, и после каждого из них организаторам прилетала чувствительная затрещина из комсомола. А после провала на I фестивале новоорганизованного рок-клуба «Урфин» был распущен окончательно. The End… OR IS IT?!

В 1989 году, когда ветер перемен задул отчётливо, Пантыкин нашёл новых музыкантов (среди которых отметим Андрея Котова — в будущем «Агата Кристи») и следующие пару лет группа провела в активном концертном «чёсе». Характерно, что при выступлениях в Свердловске этот состав менял вывеску на забавное «ПАП» — «Проект Александра Пантыкина». Аудитория, видимо, уже тогда сильно тряслась насчёт вопросов «ТруЪ-не ТруЪ».

Ко временам августовского путча группа распалась вторично. В девяностые Пантыкин, уже обзавёдшийся своей частной студией, всё-таки фиксирует… уже на диске, а не на плёнке материал, не покрытый тремя старыми альбомами. За что ему, конечно, спасибо. Хотя «5 минут неба» и получились совсем не похожими на старые записи.

Уже в новое время стали происходить разовые реюнионы «УД» в классическом составе. Нам известно о концертах в 2006, 2014 и 2023 годах.

Трек

Так фашисты, или нет?

«Сонанс», расставшись с Пантыкиным, всё-таки решил взять себе новое имя. Группа выбрала слово «Трек», из-за которого её теперь стало очень неудобно искать в интернете.

Студийный запой они решили не прерывать, и уже к декабрю 1980 года выпустили первый альбом под новым названием. Разбавленный, правда, парой «непантыкинских» песен из «Шагреневой кожи». Плёнки с самого начала было решено никак не называть и не оформлять. Такой вот концептуальный минимализм.

Что интересно, «Трек» вёл закрытый — если не сказать «хикканский» — образ жизни. На этом настаивал Димов. И на то были причины. По-видимому, в первый год существования группы это хикканство было прервано только знаменитым фествивалем Архитектурного Института 06.06.81, где «Трек», как ни странно, ничего не выиграл. Зато их сценический имидж с пошитыми лично Настей Полевой кожанками и эмблемой — чёрной точкой в белом круге — послужил поводом для обвинения группы в… фашизме! Вот уж воистину, брежневский комсомолец = гопник. Только второй потребует пояснить, почему ты не лох, по понятиям. А первый попросит пояснить, почему ты не фашист, по диамату.

В любом случае, чтоб далеко не таскать инструменты, группа приступила к записи второго альбома в опустевшем на лето здании химфака УрГУ. Говорят, что когда «Трекам» попадался особенно принципиальный вахтёр, инструменты и самое себя приходилось затаскивать по верёвке в открытое окно второго этажа… Р-р-романтика! Стиль этой плёнки можно описать просто: «ребята послушали The Dark Side of the Moon и решили сделать нечто в этом стиле из того, что у них есть». По количеству пущенных задом наперёд фраз, психоделических гитар, звуков трамваев и прочей экспериментальщины альбом уверенно занимает первое место.

Продвигали «Треки» свои записи умеренно, в основном за счёт сарафанного радио. Разве что в начале 1982 года разозлили «УД», дав несколько концертов аккурат тогда, когда те мучились с записью «15». Приоритетом, очевидно, был домашний сочинительский запой. Летом 1982 результатам этого запоя придали форму всё в том же здании университета. Третий альбом определённо стал вершиной дискографии «Трека» — мелодии вкручиваются в голову моментально и долго не отпускают. А ещё на двух песнях можно слышать ударные Андрея Котова, для которого это стало первым студийным опытом.

Весной 1983 «Трек» решился на первые гастроли по стране. Концерты в Ижевске и в Зеленограде прошли с успехом. Но его омрачало одно маленькое обстоятельство: группу покинул Балашов. Он на свою голову решил пообщаться с московскими рокерами, и они наплели ему чего-то такого, от чего он просто кинул товарищей, купил билет на самолёт до Свердловска отдельно и больше к року вообще никогда не притрагивался.

Остаток группы не сдался. Опять лето, опять университет, опять попытка записаться — но на этот раз неудачная. В срок вышло завершить только одну песню с жалобами на вездесущий советский блат. Группа делает попытку замириться со своими заклятыми коллегами из «УД» и вместе с ними выступает перед официальными лицами советской системы. Лицам выступление не понравилось, к тому же, оно было омрачено грандиозной дракой между барабанщиками коллективов, Димовым и Назимовым.

После этого фиаско гитарист Михаил Перов покинул группу и поступил на работу в Павлодарскую филармонию. Скрипкарь принял решение распустить остаток «Трека» с концами.

Впрочем, кое-какой росток позитива из всей этой провальной истории с концертом перед чиновниками всё же проклюнулся. Да, Скрипкарь и Пантыкин всё-таки смогли найти общий язык друг с другом. Игорь Фёдорович при поддержке Александра Александровича надолго занялся записью того, что должно было стать ультимативным альбомом всего свердловского рока…

В новое время «Трек» воссоединялся для концертов в 2008, 2011 и 2016 годах.

Поезд Куда-нибудь

С группою связан интересный парадокс. Хотя само это название известно только ценителям, кое-какую их музыку вы, вероятно, слышали. Дело в том, что четыре песни сабжей на тему дорог вошли в саундтрек сериала «Пашшёл ты нахер, каззёл» «Дальнобойщики». (Собственно, с середины девяностых сочинение саундтреков к сериалам — и есть основное занятие Паныткина.)